Казахстан по праву считается первой космической гаванью и навсегда вписан в мировую историю освоения космоса, ведь первый полет человека к звездам состоялся именно с космодрома Байконур. Но мы можем гордиться не только своим космодромом. После того, как со многих документов был снят гриф «Совершенно секретно» стали доступны факты, раскрывающие огромный вклад Западно-Казахстанской области в космические исследования и разработки.
О своих исследованиях, отраженных на страницах новой книги «Страницы ракетно-космической истории Западного Казахстана» рассказала академический советник Академии космонавтики РФ, журналист-историк, специальный корреспондент журнала «Российский космос» Валентина Владимировна Полетаева во время своего визита в Уральск. В.В. Полетаева более 30-ти лет занимается изучением исторических фактов, она автор серии литературно-документальных произведений, посвященных космическому машиностроению и пилотируемой космонавтике. Ее книги такие как «Шагнувшие к звездам», «Неизвестный Байконур» и другие, всего из-под пера Полетаевой вышло около 20 произведений, полностью построены на фактах и воспоминаниях участников и свидетелей тех далеких событий. Герои книг – инженеры и рабочие оборонных заводов, руководители предприятий, партийные и советские работники и, конечно же, первые космонавты. В ходе проведения своих исследований Валентина Владимировна обнаружила интересные факты, свидетельствующие о проведении научных изысканий на территории ЗКО. Ей удалось найти множество подтверждений того, что известный советский ученый, конструктор ракетно-космических систем, председатель Совета главных конструкторов СССР, академик АН СССР Сергей Павлович Королев неоднократно бывал в нашей области, проводил здесь свои исследования на полигоне Капустин Яр.
Весь мир знает, что 12 апреля 1961 года был совершен первый полет человека в космос. Но, чтобы это стало возможным была проведена огромная работа, множество исследований и испытаний, к которым имеет отношения и ЗКО.
«Западно-Казахстанская область была в 1961 году единственной территорией в СССР, где ситуации повышенной готовности возникали регулярно с осени 1947 года, и где работа всех структур, ведомственных и территориальных – областных, районных, вплоть до колхозов, – по организации поисковых работ упавших с неба различных металлических обломков была доведена едва ли не до автоматизма. И местное население территорий, примыкавших к Астраханской, Сталинградской и Оренбургской областей, привыкло к особым условиям жизни. Выросли и успели закончить среднюю школу дети, которым нравилось, что время от времени случаются у них дополнительные каникулы в два-три дня, когда их вместе со старшими сажают в большие армейские грузовики и перевозят в другие колхозы. Сейчас эти школьники 50-х годов уже перешагнули 70-летний рубеж, и только на них надежда – только они, их воспоминания могут восстановить уникальный вклад Западного Казахстана в советскую и казахстанскую ракетно-космическую историю, которая весьма жестоко обошлась с людьми, десятилетиями, принимавшими на себя удар несостоявшейся мировой ядерной войны – их из этой истории просто вычеркнули», – пишет в своей книге В.В. Полетаева. В книге приведены воспоминания свидетелей той истории, людей, живших в непосредственной близости от полигона. В частности, Тулеген Тастаевич Мергалиев – ровесник полигона Капустин Яр, который родился в феврале 1947 года и прожил в Джангалинском районе 63 года. Он работал по комсомольской, а затем по партийной линии, руководил Джангалинским районом, был председателем райисполкома, а затем главой районной администрации рассказывает, как в 1946 году полигону выделили 550 гектаров земли, там, где чабаны пасли скот, а в 50-е годы, стали перевозить людей в другие районы Казахстана, а также близлежащие территории России.
«В детстве, когда с неба падают разные железки, очень страшно. Свист, шум моторов, световое и гамма-излучение; по земле идет такой гул и слышный, и неслышный – инфразвук. А от него возникает чувство ужаса – это наукой доказано. Часто было, когда снаряд падал на землю, то в степи начинался пожар. Зарево красное на все небо! А когда кидали просто болванки, без взрывчатки, все равно среди барханов появлялись воронки. Диаметр 20 метров, глубина – 6-7 метров, не меньше. Сколько самолетов-беспилотников радиоуправляемых у нас падало, а что будешь делать? Были случаи, когда падали ракеты, дети играли обломками. Страшное было то время. В этих районах – Урдинском, Джангалинском, частично в Атырауской области, кто с детства жил, со здоровьем плохо, чего греха таить. При СССР чабанов, которые жили на полигоне, на пенсию отправляли в 50-55 лет. Я стал руководителем Джангалинского района в советские годы. В районе 25 тысяч человек жило. Когда на полигоне начинали стрелять, военные обращались к нам, руководству района, директорам совхозов: надо чабанов на два дня переселить на другое место, потом вернутся назад. Правда, они помогали – и машинами, и солдатами. С командирами полигонов Капустин Яр и Ахтуба – это рядом, мы дружили около 30 лет, они к нам в гости приезжали. При СССР наш район был включен в большие работы по обороне страны, мы это понимали. Я видел все современные самолеты, тяжелые бомбардировщики. Летали у нас и с пилотами, и беспилотники, по которым стреляли. Падали такие беспилотники в барханы, такие железки на металлолом собирали, все это видели своими глазами», – рассказывает на страницах книги очевидец.
Здесь же приведены слова Клары Бактыгалиевны Саржановой-Валиевой, которая родом из Джангалинского района: «Мой отец Бактыгали Валиев был в 30-е годы первым секретарем Фрунзенского райкома комсомола, первым секретарем обкома комсомола, потом стал председателем райисполкома и депутатом Верховного Совета Казахской ССР. Отцу поручили организовать перегон скота из Саратовской, Астраханской, Сталинградской областей на север, в Архангельскую область. И он по 4-5 месяцев дома не жил. На стадо могли напасть при перегоне, убить отца, если бы много животных погибло – его НКВД могло забрать. И отец всегда говорил: «Как на фронт еду, вернусь или не вернусь, не знаю». Когда в 50-е годы шли испытания в Капустином Яре, на наши поля падали осколки. Там же металл блестящий, как серебро. А мы, дети, все это хватаем, несем домой. Мы же не знали, что там радиация. Или химия. Да и слов таких мы вообще не знали. Братья маленькие были, я постарше, говорила – не играйте, опасно. Но дети разве слушаются? Да и взрослые тоже для своего домашнего хозяйства присматривали то одно, то другое. Мои братья из найденных железок санки делали – негде было купить, даже у председателя райисполкома не было возможности. А когда с самолетов ракеты сбрасывали, к которым были прицеплены парашюты, то местные жители парашюты отцепляли, радовались: бесплатный материал, да еще какой – отличный шелк. Вот так и жили».
– Западный Казахстан, начиная с 1947 года, входил в первую тройку территорий СССР, без которых советский ракетно-космический военный и гражданский триумф был бы вряд ли возможен – в те сроки и с теми показателями, как это случилось в нашей стране. Капустин Яр – первый советский ракетный полигон, откуда запускались советские ракеты, в Западном Казахстане – были отведены поля падения ракет и их частей. Сегодня, из нового века и нового тысячелетия может показаться, что малонаселенная, полупустынная территория, куда прилетали первые изделия С.П.Королева, в формировании ракетно-ядерного щита СССР и последующего освоения космического пространства играла роль сугубо пассивную. Однако это не так. В конце 40-х годов, когда о разведке из космоса мечтали только самые смелые военные стратеги, а самые информированные ученые очень, очень осторожно прикидывали, какие возможности могут открыться, если боевые ракеты дальнего действия станут более мощными, смогут выйти на орбиту вокруг Земли и вынести туда капсулу с человеком, и капсулы с научной аппаратурой. Космическое машиностроение началось именно с ракетостроения, но для любых таких сложных изобретений необходимы многочисленные испытания. В те далекие теперь годы Поволжье, Урал, казахстанские степи и пески представляли удачное место для самых разных экспериментов и испытаний новейшей секретной военной техники, – рассказывает автор книги Полетаева.
Развитие космонавтики началось и стало возможным именно с конструирования ракет. 26 июля 1947 г. вышло Постановление Совета Министров СССР № 2642-817 СС «О строительстве Государственного центрального полигона Министерства Вооруженных сил СССР». Местом строительства был определен участок, расположенный в междуречье Волги и Ахтубы, вблизи села Капустин Яр Астраханской области, в 100 км от Сталинграда. А на территории Западного Казахстана был обозначен прямоугольник размером 20 км на 8 км, куда и предполагалось нацеливать ракеты дальнего действия, и где, согласно расчетам максимальной дальности полета первых ракет, должны были падать головные части. В этом же Постановлении от 26 июля 1947 года говорилось о проведении в сентябре-октябре 1947 года опытных пусков двух серий ракет, техническим руководителем испытаний был назначен С.П.Королев.
– В эти летние месяцы 1947 года Сергей Павлович впервые побывал на месте будущего полигона, на местах, которые отводились для полей падения, и в Уральске. Вероятнее всего он сам выезжал с инженерами на поля падения и проводил там свои исследования. Имеется совместная фотография Сергея Павловича и инженера-полковника Полякова, сделанная на полигоне накануне первого спуска. Можно смело предположить, что в Уральске у Королева была не только короткая поездка по городу – от аэродрома до обкома партии или управления КГБ, где проходило совещание. Думаю, что хозяева не могли ему не показать одну из главных достопримечательностей – место на берегу реки Урал, связанное с гибелью В.И.Чапаева. Ведь с момента выхода этого фильма на тот момент прошло чуть больше десяти лет, популярность киногероя, а следом за фильмом – и реального комдива была высока, и вряд ли Сергей Павлович удержался от того, чтобы не посетить столь интересные места. И, конечно, Королев не мог не приезжать в Уральск на «разбор полетов» – в буквальном и переносном смысле. Тем более, что перед ним, перед полигоном и перед Западно-Казахстанской (в те времена Уральской) областью были поставлены новые, очень серьезные задачи. Что же касается производства – уж не Королев ли спустя десять лет, когда все ведущие предприятия куйбышевского промузла были «завязаны» на лунную ракету, «сосватал» куйбышевский завод «Металлист», чтобы он открыл свой филиал именно в Уральске и передал сюда производство пулеметов? Все же в поле зрения куйбышевских руководителей этот город никак не попадал, – рассказывает Валентина Владимировна.
Самым достоверным источником пребывания в Уральске легендарного академика праотца всех космических систем С.П. Королева можно считать книгу «Нежные письма сурового человека», вышедшую к 100-летию Сергея Павловича тиражом в 3000 экземпляров. Это документальное издание, где опубликованы письма Королева свей супруге, которые она хранила на протяжении всей жизни. Эти письма содержат информацию о первых пусках ракет, первых годах полигона Капустин Яр, так как написаны они, что называется, «в режиме прямого эфира», где главный конструктор рассказывает супруге о своих исследованиях, проводимых в Западном Казахстане.
– Здесь следует непременно подчеркнуть – к ракетным программам, которые стали причиной экологического бедствия на землях Западного Казахстана, Сергей Павлович Королев никакого отношения не имеет. По словам современников, Королев очень любил Приуральные степи и живущий здесь народ. Первые королевские БРДД – боевые ракеты дальнего действия – Р-1 и Р-2, которые, стартовав из Капъяра, улетали на 300-600 километров, имели в качестве топливных компонентов жидкий кислород и спирт – то есть, топливо было экологически чистым. На тех же компонентах работала и Р-5 – последняя королевская ракета, имевшая своим рабочим местом Капустин Яр. Даже сохранилась реплика одного из генералов, принимавших участие в испытаниях Р-2: «Да если бы моим солдатам дали столько спирта [6390 кг – В.П.], сколько залили в ракету, они любой вражеский город в щепки бы разнесли!» Спирт для заправки Р-2 использовался этиловый – то есть, не ядовитый, практически питьевой. После того, как в 1957 году на НИИП-5 были сданы первые стартовые комплексы для новой межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, Королев ушел из Капъяра и переместился в Тюратам. Его следующие новые ракеты – Р-9, глобальная, лунная – так же, как и «семерка», использовали жидкий кислород и керосин. Так что и полям падения ракетных ступеней в Восточном Казахстане и Алтайском крае вред приносили не королевские изделия, – подчеркивает Валентина Владимировна.
В книге также приведены факты, что в конце 40-х годов на территории Западного Казахстана столкнулись два взаимоисключающих масштабных государственных проекта, пересеклись две стратегические общегосударственные задачи – укрепление обороноспособности Советской страны и сталинский план преобразования природы. Так, на территории районов, где военные геодезисты определяли поля падения ракет при пусках Р-1, а потом Р-2, появились их гражданские коллеги, которые прокладывали трассу будущей грандиозной сталинской стройки – канала Волга-Урал. По проекту его длина составляла 460 километров, он должен был начинаться от будущего Сталинградского водохранилища будущей Сталинградской ГЭС. Этот канал являлся, так же, как и будущая Куйбышевская ГЭС, составной частью масштабной программы «Большая Волга», включавшей также работы по повороту рек Печоры и Вычегды в волжское русло. А проект «Большая Волга», в свою очередь, был составной частью грандиозного «Плана преобразования природы». При этом неразрешимая сложность для ракетчиков и гидростроителей, решавших судьбу Западного Казахстана, состояла в том, что создание ракетно-ядерного щита для СССР, и эпохального преобразования природы на территории нашей страны являлись задачами государственной важности. В этой борьбе приоритет все-таки, был отдан ракетостроительной отрасли, что и вписало Западный Казахстан в страницы истории освоения космоса.
Евгения Максимова,
zhaikpress.kz
