«Поэзия Абая, имя его были известны М. Ауэзову с детских лет. На стихах Абая формировался эстетический вкус Мухтара».
Мухамеджан Каратаев,
академик, литературный критик
О себе Мухтар Омарханович Ауэзов писал: «Я родился 28 сентября 1897 года в семье кочевника-казаха Чингизской волости, Семипалатинской области, – Омархана Ауэзова. Мои предки, выходцы из Средней Азии, еще в начале XIX века были причислены к племени Тобыкты, из которого происходит и герой моего романа Абай Кунанбаев».
Шынгыстау (Чингизские горы) считается колыбелью великого писателя, прославившего свой народ, казахскую литературу во всем мире.
Когда родился Мухтар, дед Ауэз на радостях из Борили послал сообщение своему другу и сородичу Абаю в Жидебай о том, что у него родился внук и назвали его Мухтаром. Абай, получив известие, сразу же сел на коня, прихватив с собой на поводке в качестве подарка (сүйінші – подарок за радостную весть) темно-гнедого иноходца, привез также свой перевод стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова «Молитва»:
Укор невежд, укор людей,
Души высокой не печалит,
Пускай шумит волна морей,
Утес гранитный не повалит.
Перевод Абая:
Надандар былшылдайды құп алмайды,
Үлкен жанның қиялын ұға алмайды,
Теңізден таудай толқын соқса дағы,
Жағадағы жартасты жыға алмайды.
Абай благословил внука Ауэза и своими строками давал наказ-совет на будущее ребенка – быть стойким к невзгодам жизни, противостоять ударам судьбы, как лермонтовский гранитный утес.
Малыша Мухтара, как и Абая, воспитывала бабушка Динасил. Она читала стихи Абая и пела его песни, рассказывала народные сказки, эпосы о подвигах батыров, легенды, которыми богат был степной край и исторические Чингизские горы.
Литературовед Мухамеджан Каратаев отмечал: «Создавая свои бессмертные произведения, Ауэзов щедро черпал все изобразительные средства, все краски и звучания из сокровищницы родного языка, народного творчества».
Когда Мухтар немного подрос, за его воспитание и духовное развитие взялся Ауэз-ата, по тем временам образованный и начитанный человек, владевший старинной арабской грамотой, как и отец писателя Омархан. С малых лет приобщал любимого внука к чтению, развитию его памяти и кругозора. С этой целью он обращался с просьбами к мулле Мурсеиту Бикейулы (Бікейұлы), чтобы он переписывал стихи Абая и присылал ему для внука (Мурсеит обладал каллиграфическим почерком, имел несколько рукописных книг со стихами Абая, одну из них после его смерти потомки передали Мухтару Ауэзову). Когда рукопись доставляли деду Ауэзу, Мухтара сразу же звали в юрту для чтения и заучивания наизусть стихов. Бывали моменты, когда маленькому мальчику хотелось поиграть со сверстниками, но дед был очень строг.
Мухтар Ауэзов вспоминал: «Раннее детство я провел в ауле, там же начал обучаться и грамоте. Учил нас, своих внуков, дед Ауэз. Он подражал учителям-муллам, держал нас над книгой с утра до захода солнца, и все выученное за день, нужно было перед ужином прочесть ему и отцу наизусть».
Дед Ауэз был не просто сородичем знаменитого на всю степь Абая (их аулы располагались по соседству), но и его другом. Хорошо знавший стихи Абая, он стремился привить ребенку любовь к народной поэзии, устному народному творчеству и, конечно, к поэзии именитого друга, стихи и песни которого знали во всех концах великой степи. Дед Ауэз бережно хранил толстую рукописную книгу стихов Абая, по которой и обучал грамоте внука.
Он почитал поэтический талант Абая и стремился передать эту любовь своему внуку. Благодаря ему маленький Мухтар полюбил поэзию Абая, национальный фольклор, казахскую и русскую литературу.
Уже после смерти писателя, в 1974 году, Лидия Либединская (1921–2006), московский писатель и переводчик (из рода графа, писателя А.Н. Толстого) в своем очерке «Наш незабвенный друг», посвященном Мухтару Ауэзову, в частности, писала: «У Мухтара Ауэзова было удивительное чувство стиха и стихотворного ритма». Этому способствовали стихи Абая, которые заучивались наизусть под неусыпным контролем Ауэза-ата.
Мухтар Омарханович Ауэзов рассказывал коллегам: «Мне с детства стали известны произведения Абая. Мой дедушка Ауэз был его другом. Дедушка заставлял нас, внуков, по многу раз перечитывать и оригинальные, и переводные стихи поэта. Особенно строго требовал он, чтобы мы знали наизусть письмо Татьяны…
Нам в то время не было никакого дела до Татьяны и Онегина, для нас важно было выполнить наказ дедушки, и мы старательно заучивали эти стихи».
По семейному преданию, Абай впервые увидел маленького Мухтара, когда ему было шесть лет. Он подозвал к себе большеглазого и крутолобого мальчика, посадил к себе на колени, поцеловал его в лоб, погладил по голове, пожелав счастья в его жизненном пути, и с особым вниманием посмотрел на него, словно видел в нем что-то значительное, словно предугадывал его творческое предназначение в будущем. Бабушка часто брала внука с собой, когда посещала дом акына.
Когда Абай умер, Мухтару было семь лет. Заупокойную молитву на могиле Абая и айяты из Корана читал кожа Ауэз-ата, маленький Мухтар тоже бросил горсть земли в могилу акына, жизнедеятельность которого в будущем прославит в своем бессмертном романе «Путь Абая».
Как и все дети, выросшие на природе, Мухтар любил езду на лошадях, объезжал жеребят-стригунков, знал особенности охоты, играл в детские народные игры – асыки (косточки, альчики) – самая любимая игра мальчишек всех времен, аксуйек (ақсүйек) и другие, состязался в борьбе «казахша-курес» (қазақша-күрес), бегал с мальчишками наперегонки.
Московский писатель и переводчик Алексей Пантиелев (1913–1977 гг.), талантливый переводчик произведений М.О. Ауэзова, в очерке «Певец великой степи» писал: «О себе он рассказывал веселую историю – как осрамился еще в детстве, мальчишкой. Ему доверили участвовать в байге (скачки), посадили на коня, сунули в руку камчу (кнут или плеть – Прим.авт.). Байга была на дистанцию во много десятков километров. Сперва он скакал вместе со всеми, куда следовало, потом – куда глаза глядят, куда его унес прекрасный норовистый конь.
Отыскали незадачливого всадника далеко в степи на другой день. Ауэзов говорил об этом, трясясь от смеха.
– Что? Не ожидали? Скажите, по крайней мере, что – нет».
Его отец Омархан умер в 1900 году, мать Нуржамал – в 1912 году, когда ему было пятнадцать лет. Рано лишившись родителей, он был под опекой дедушки и дяди Касымхана, который сделал все возможное, чтобы Мухтар получил хорошее образование.
Как-то в Москве Мухтар Ауэзов со своим другом, писателем Александром Александровичем Фадеевым, был в гостях у друзей-литераторов Либединских – Юрия Николаевича (писатель, журналист и военный корреспондент) и Лидии Либединской, урожденной Толстой (писательница, переводчица из рода А.Н. Толстого). Много говорили о литературе, наперебой читали стихи поэтов-классиков, и, когда Либединский сказал: «Вы так читаете стихи, как будто сами поэт!», писатель ответил: «Мы, казахи, все в душе поэты. Приезжайте в Казахстан, посмотрите на нашу красоту и поймете, что иначе быть не может». И далее он вспомнил своего деда Ауэза: «Мой дед был близким другом Абая и учил меня грамоте по рукописным стихам поэта. Я без стихов жить не могу». А еще вспомнил его нравоучения: «Мой дед говорил, что умным детям наследство не нужно, сами наживут, а дуракам нет смысла оставлять, все равно промотают…».
Фадеев громко рассмеялся: – Мудрый человек был твой дед!
– Да, мудрец. Но он же учил меня: «Если не вложишь в сердце младшего то лучшее, что есть в твоей душе, пеняй на себя, добро с неба не падает, ему надо учить».
Мудрые слова, услышанные писателем в детстве от деда Ауэза, и процитированные им в зрелом возрасте, свидетельствуют о том, каким непререкаемым авторитетом был для мальчика его дед, и как зерна мудрости проросли в его душе, сделав его самого мудрецом для окружения и читающего мира.
Евгения Лизунова (1926–1993 гг.), член-корреспондент АН Казахской ССР, доктор филологических наук, вспоминает о своих беседах с М. О. Ауэзовым о творчестве и литературном мире, но временами проскальзывали его воспоминания о малой родине, о детстве и юности, о любви к поэзии Абая. Е. Лизунова все услышанное записывала и в итоге создала биографию писателя для своей книги. В частности, летом 1957 года в кабинете М. Ауэзова она слушала его воспоминания, которые были ему приятны: «Весенними вечерами мы уединялись с дедом, далеко уходя от аула. Я рассказывал ему о прочитанных книгах, о «Хаджи-Мурате» Л. Толстого, даже о любовных романах, прочитанных мною. Дед же многое рассказывал мне о властном Кунанбае, его сыновьях, его женах, его врагах. Я ему обязан теми знаниями, которые так пригодились мне в романах».
Раннее детство писатель провел в зимовке деда Ауэза в Борили (бөрі – волк, бөрілі – Волчье), в этой местности было много хищных животных, священных для тюрков, ведь, по легенде, первый тюрк является потомком алтайской волчицы. Зимовка, где жила его семья, находится в 82 километрах от Семея, в 9 км налево от трассы Семей – Караул. Сейчас там, на месте зимовки, расположен Дом-музей М. Ауэзова, построенный в 1977 году. В музее восемь экспозиционных комнат, среди которых из старой зимовки Ауэзовых сохранилась только одна – это небольшая комната Ауэза-ата, обставленная по образцу быта середины XIX века.
На перекрестке трассы, у въезда в Борили, находится памятник в виде раскрытой книги с надписями: «Борли. Дом-музей Мухтара Ауэзова» на казахском и русском языках, с абстрактной скульптурной цветной символикой. Книга – символ знаний и главного романа страны – эпопеи-тетралогии «Путь Абая», автором которого является внук Ауэза-ата, один из трех знаменитых сыновей Шынгыстау – Абая, Шакарима и Мухтара.
«Мухтар Ауэзов вырос на стихах Абая, впитал в себя многокрасочность его поэзии и как достойный его наследник развивал и многократно усилил его традиции», – отмечал в своих трудах академик и литературный критик Мухамеджан Каратаев.
Олжас Сулейменов, поэт и общественный деятель, писал: «… У каждого писателя есть своя стержневая тема. Ауэзов определил ее для себя в самом начале пути. Это – Абай. Юный Мухтар узнавал грамоту по рукописным сборникам стихов Абая, с детства впитал мощь его поэтического мира и потом все отпущенное ему время посвятил изучению, пропаганде и защите творчества своего учителя».
Ауэз-ата, друг Абая Кунанбаева, посеял зерна любви к поэзии великого поэта в душе внука Мухтара и оказал большое влияние на формирование мировоззрения будущего писателя. Мухтар Омарханович на всю жизнь сохранил в своей памяти образ Ауэза-ата, благодаря которому он полюбил литературу, поэзию и творчество Абая – первого поэта казахского народа.
Фатима ОРАЗБЕКОВА,
педагог-ветеран,
член Союза журналистов РК,
Арман ШАУХАНОВ,
кандидат педагогических наук, доцент
Таразского регионального университета имени М.-Х. Дулати
С воспоминаниями Мухтара Омархановича перекликается картина известного художника Канафии Тельжанова (1927-2013). Художник-живописец и педагог, народный художник КазССР (1963) и СССР (1978) написал картину «Стихи Абая» (1962). Она хранится в Доме-музее М.О. Ауэзова в Алматы (ныне научно-культурный центр «Дом-музей Ауэзова»).
На картине изображен маленький смуглый Мухтар с дедом Ауэзом (в детстве бабушка Динасил называла его «Қоңырым!»/ Қоңырым/қоңыр – коричневый, в значении «смуглый»). Они сидят на природе, разостлав коврик ручной работы. В руках у мальчика раскрытая книга. Дедушка увлеченно читает ему стихи Абая. Они часто проводили время на природе, беседуя о великом акыне-земляке.
