4.02.2025, 12:45
Просмотры: 423

Профилактика превыше всего

Сегодня, 4 февраля отмечается Всемирный день борьбы с раком и День онколога.

О современных методах лечения, об усовершенствовании операций на органах пищеварения, об ошибках врачей и о спасении от рака мы побеседовали с главным внештатным онкологом ЗКО, заведующим хирургическим отделением, хирургом высшей категории областного онкодиспансера Тайманом Амановым.

аманов - онкология (2)

– Тайман Тулеугалиевич, основными методами лечения рака в уральском онкодиспансере по-прежнему остаются операции, химио- и лучевая терапия?

– Как и во всем мире. Хирургия, химиотерапия, гамма-терапия или облучение и гормонотерапия. Один из самых современных методов – это применение таргетных препаратов, когда идет целенаправленное лечение. Оно проводится на основе различных видов противораковых лекарств, которые не относятся ни к классической химиотерапии, ни к гормональной, однако определенным образом «нацелены» именно на опухолевые клетки. Таргетные препараты могут блокировать или отключать сигналы, заставляющие раковые клетки расти. Иначе говоря, «дать им команду» на самоуничтожение. Эти мощные лекарства вызывают меньше побочных эффектов и конкретно воздействуют на злокачественные клетки, при этом сохраняя нормальные ткани. У нас в диспансере действует собственная химическая лаборатория, где по ткани, взятой при операции, определяется структура опухоли, на которую непосредственно влияет какой-то химический препарат-таргет. В онкодиспансере работает врач-гистолог, который и определяет структуру опухоли на основе гистогенеза. На территории Западного Казахстана наш онкодиспансер – единственный, где делают такие анализы.

– Какие операции для онкобольных проводят в онкодиспансере?

– Мы изучаем много новых способов лечения, развиваемся. Многопрофильные хирурги-онкологи, а в штате онкодиспансера ЗКО их четверо, должны знать организм от головы до ног. Они работают по онкологии молочной железы, грудной клетки, легких… Я делаю около 30-50 различных видов операций, включая гинекологические, урологические, на кишечнике, щитовидной железе и другие. В день в нашем диспансере проводят до 6-10 операций, за год – до 1500. Мы проводим также платные операции, которые делаем не только для онкобольных – непрофильные. К примеру, при язвах желудка, когда требуется ушивание органа, его резекция и т. п. Но основная работа – оказание услуг в рамках ГОБМП онкобольным. Если у человека есть медстраховка, он обслуживается совершенно бесплатно.

– В каких случаях для оперативных вмешательств больным приходится выезжать в крупные республиканские центры или за границу?

– Когда требуется оказание высокоспециализированной помощи, к примеру, при операциях на головном мозге, пациентов направляем в онкоцентры Алматы и Астаны. У нас нет такого отделения и возможностей. Плюс гематологические операции, связанные с пересадкой костного мозга. Для этого необходимо высокотехнологичное оборудование, которым располагают только республиканские клиники. Хотя оборудование в нашем онкодиспансере поэтапно и обновляется. В прошлом году приобрели новый аппарат для проведения лучевой терапии. В этом году ожидаем новый аппарат МРТ. Но для развития инновационной медицины областному онкоцентру требуется новый оборудованный операционный блок, где, к примеру, можно было бы проводить пластические операции при онкологии молочной железы. Я проходил специализацию по восстановлению женщин после удаления груди с применением имплантов. Если получим аппаратуру, орган можно будет сохранить – для точечного определения опухоли-сигнального узла в молочную железу в таких случаях вводят специальный краситель. Но это пока только планы.

– Все наслышаны о «таймановском шве», автором методики которого Вы являетесь. В чем его преимущества?

– К примеру, в Восточном Казахстане немало больных с раком кожи, а в нашей области, а также в Актюбинской, Атырауской и Мангистауской – с раком пищевода (100-150 человек ежегодно). Возможно, это связано с какими-то экологическими проблемами, климатом, образом жизни и менталитетом граждан, когда в холодное время года мы употребляем в пищу довольно много «согыма» – соленого мяса… Особенности и причины такой печальной статистики до конца не изучены, но факты есть. Еще в 80-х годах профессор Х. Абисатов – доктор меднаук, академик, почетный член республиканского научного общества онкологов, одним из первых внедрил сложные операции на пищеводе и легких, даже хотел открыть в Гурьеве (ныне Атырау) филиал института онкологии именно по борьбе с раком пищевода. Два года он там работал, исследовал, оперировал, но потом все это приостановили. Факт того, что именно в Западном Казахстане высокая заболеваемость раком пищевода подтверждается до сих пор. Эта тема всегда была мне интересна – хотелось что-то сделать, чтобы помочь людям. Конечно, операции на пищеводе существуют во всем мире, не я их придумал. Но работая в онкодиспансере Уральска с 1993 года, я изучал это направление в поиске помощи таким онкопациентам. Изначально условия для такого вида операций оставляли желать лучшего – было немало летальных случаев, тем не менее, такую практику мы продолжали. Я искал способы, как улучшить состояние послеоперационных больных, сократив сроки их реабилитации и время самих операций с 5-6 до 2-3 часов. И если изначально оперировал до 15 таких онкобольных в год, то сейчас – в условиях нового онкодиспансера, их количество выросло до 60. Накладывая швы не в два, а в один ряд при соединении пищевода с желудком, исходил из своего опыта. И моя методика оказалась успешной и была запатентована. На сегодняшний день по ней уже принял около 200 больных. Этот метод значительно снижает риски послеоперационных осложнений и сокращает травматичность. Заживление улучшилось. Выражение «таймановский шов» принадлежит не мне, так прижилось в народе. Мою методику сейчас успешно применяют коллеги-ученики. А недавно ко мне на прием пришла бабушка, которую я оперировал еще 11 лет назад с раком пищевода первой стадии. Сейчас она ведет нормальную и активную жизнь, не ощущая никакого дискомфорта при питании.

– Почему свой профессиональный путь Вы связали именно с онкологией?

– Родом я из Джангалинского района. О медицине не думал, хотел поступать на инженера-технолога в Карагандинский институт. Но когда заканчивал школу, у отца случился инсульт, его парализовало. Это и повлияло на мой выбор профессии, о чем ни разу не пожалел. Учился в медицинском в Актюбинске. Начиная с третьего курса, работал медбратом в отделении экстренной хирургии при областной больнице. Уже на пятом курсе в качестве помощника хирурга просился самостоятельно удалять аппендицит. Окончив вуз, начал работать в онкодиспансере Уральска анестезиологом, потом хирургом. В нашей семье не было врачей, а сейчас по моим стопам пошли два сына – они работают в онкодиспансере. Дочь заканчивает шестой курс медицинского вуза.

– Бывает, что врач ошибся в диагнозе, и это выясняется, когда пациент повторно обследуется в столице или в других странах. Сколько у нас таких случаев?

– Это мизерный процент – во всем мире стандарт диагностики и лечения онкобольных совершенно одинаковый. Ежегодно нас собирают на Всемирный съезд онкологов, который проходит в Барселоне, Париже, Швеции, где обсуждаются передовые онкотехнологии. Отталкиваясь от всемирных достижений, каждое государство разрабатывает свои стандарты, включает их в методики и затем внедряет в практику. По сути, мы работаем по всемирным протоколам, включающим все современные подходы в химиотерапии, иммунотерапии при проведении операций. Есть, конечно, случаи, когда пациенты, не доверяя, едут на лечение в другие страны (Германия, Южная Корея), тратят там большие деньги, а потом возвращаются домой и все равно приходят к нам. Возможно, в технологиях мы в чем-то и уступаем, но принципы и методы одинаковые, к тому же лечение за границей в разы дороже. Да и зачем куда-то ехать, когда наше государство предоставляет онкобольным бесплатное лечение? Я еще понимаю, когда при запущенных стадиях требуется высокотехнологичное оборудование для проведения комбинированных операций, когда нужно убирать опухоль сразу на трех-четырех органах…

– А почему, на Ваш взгляд, растет число онкобольных?

– Ежегодно в нашей стране выявляется около 35 000 онкобольных, в ЗКО – 1 200-1 300 человек. И больше всего случаев рака молочной железы, легкого, желудка, пищевода. Сейчас на учете стоит около 9 000 западноказахстанцев, больных раком. Если сравнивать показатели, то начиная с 1992 года, когда я только пришел на работу в еще старое здание нашего онкодиспансера, было около 4000 таких пациентов. Сейчас их число выросло в два с лишним раза. С чем это связано? Есть такой показатель как пятилетняя выживаемость. Благодаря современным скрининговым мероприятиям, позволяющим выявлять рак на ранних стадиях и своевременно приступать к лечению, продолжительность жизни онкобольных улучшилась. Диагностика благодаря скринингам и лечебные технологии усовершенствовались, поэтому с выживаемостью свыше пяти лет больных стало больше (до 53%). Однако основные причины рака по-прежнему неизвестны. А для того, чтобы лечить болезнь, нужно знать причину. При туберкулезе – это палочка Коха, при инфекционных заболеваниях – различные бактерии. Исключая ВПЧ (вирус папилломы человека), который является предрасполагающим фактором в развитии рака шейки матки, в онкологии, к сожалению, такого нет. Мы знаем только, что рак связан с ослаблением иммунной системы, пусковым механизмом которой чаще всего является стресс. Ко мне приходят больные, и почти 80% из них до этого пережили какое-либо сильное нервное потрясение: потерю ребенка, кого-то из близких родственников, кто-то попадал в аварию…

– Почему так важны онкоскрининги, которые с этого года обещают перевести из ОСМС в ГОБМП, чтобы охватить незастрахованных граждан?

– Да, особенно если это касается таких органов, как пищевод, желудок, молочные железы, когда у пациентов есть гинекологические и урологические онкопроблемы. В таких случаях онкологи могут дать гарантию продления жизни по годам в зависимости от стадии онкозаболевания. Безусловно, чем раньше будет выявлен рак и человек придет к нам, тем больше будет гарантия его выживаемости. Но установить онкозаболевание на первой стадии довольно трудно. Ведь особенностью онкопатологии является ее бессимптомность. При первой стадии у человека вроде бы ничего не болит, и он не обращается к врачам. Малые признаки опухоли, на которые следует обратить внимание – это пропадание аппетита, беспричинное похудание, слабость, недомогание, бледность и серость кожи. Основной контингент онкобольных – это люди от 65 лет и старше. Хотя рак шейки матки охватывает и молодых – от 35 лет. Среди онкобольных в нашей области есть и дети с болезнями лимфатической системы, почек, лейкозами… За последнее десятилетие онкология выросла на 20% во всем мире. Если поспрашивать, почти в каждой семье кто-то обязательно болел раком. Но его можно победить, особенно, если человек обращается за помощью на ранней стадии. Поэтому каждый человек должен осознать, что его здоровье в его руках, и особенно после 50 лет он должен проходить онкоскрининг. Профилактика в онкологии превыше всего!

Беседовала Галина КАРЕНСКИХ

 

 

Для чего нужен онкоскрининг

Для раннего выявления рака шейки матки (женщины 30-70 лет раз в четыре года)

Для выявления рака молочной железы (женщины 40-70 лет раз в два года)

Для колоректального рака (мужчины и женщины 50-70 лет раз в два года)

 

Уникальный случай

Управление здравоохранения ЗКО сообщает, что хирурги онкодиспансера Руслан Сайденов и Есенбек Агайбаев провели сложнейшую операцию по удалению раковой опухоли весом 9 кг и размером 40 см. Ее извлекли из тела матки 41-летней женщины. У нее не диагностировали рак или другие заболевания, она не состояла на учете. К врачам обратилась в начале января с жалобами на боли в нижней части живота. После проведения ряда анализов и УЗИ-диагностики стало известно, что у нее появилась быстропрогрессирующая опухоль. Операция прошла успешно, состояние больной оценивается как стабильное. 

 

 

 

 

Узнайте первым о важных новостях Западного Казахстана на нашей странице
в Instagram и нашем Telegram - канале